Фёлькерзам Ефим Павлович (Jakob Joachim von Fоlkersahm) (1759-1810) – барон фон Фёлькерзам (Freiherr von Fоlkersahm), генерал-майор (25 января 1804 года). Родился 1 ноября 1759 года в Лабренце (Labrenz, Lifland) в семье Пауля Вильгельма фон Фёлькерзама (Paul Wilhelm von Fоlkersahm) (1726-1784) и его супруги Анны Доротеи фон Блюм (Anna Dorothea von Bluhm) (1733-1775), происходил из лифляндских дворян, в 1767 году в возрасте 7 лет записан на военную службу в, в 1787 году – поручик артиллерии, 24 июля 1791 года – капитан, 27 февраля 1797 года – майор, командир 3-й роты полевого артиллерийского генерал-лейтенанта Гербеля батальона, 8 октября 1797 года – подполковник, адъютант генерал-майора Карла Ивановича Оппермана (Karl Ludwig Wilhelm Oppermann) (1766-1831), 26 ноября 1798 года – полковник, командир полевого артиллерийского Гербеля батальона, 3 декабря 1799 года вышел в отставку. 19 февраля 1800 года возвратился к службе с назначением в департамент Водяных коммуникаций Инженерного корпуса, 6 мая 1801 года определён к Тульским оружейным заводам и 28 мая того же года занял должность хранителя по части артиллерии, 25 января 1804 года – генерал-майор. В 1805 году командирован для осмотра Мангышлакского полуострова на восточном побережье Каспийского моря, 5 июня 1805 года император Александр I-й (1777-1825) писал наместнику Кавказа генералу от инфантерии князю Павлу Дмитриевичу Цицианову (1754-1806): «Не хотя и ныне отвлекать Вас от поручений, мною на Вас возложенных, я повелел отправляющемуся в Кавказское отделение инженер-генерал-майору Фёлькерзаму решительно осмотреть Тюб-Караканский угол и равно устье реки Эмбы в намерении построить по удобности в обоих сих местах два укрепления». Из рапорта генерал-майора фон Фелькерзама инспектору Инженерного департамента Министерства военно-сухопутных сил инженер-генералу Петру Корниловичу Сухтелену 1-му (Jan Pieter van Suchtelen) (1751-1836) от 28 февраля 1806 года о результатах поездки на Мангышлак: «Возвратясь с реки Эмбы в Астрахань, хотя время было уже позднее для плавания по Каспийскому морю на мелких судах, взирая на безмерную глубину и сильное его осенью волнение, угрожавшее в особенности обратному моему пути, однако ж побуждаем искренним желанием выполнить высочайшую волю Его Императорского Величества, взявши с собой команду Астраханского гарнизонного полка с провиантом на один месяц, отправился 1805 года в 30-й день сентября месяца из Астрахани к восточному берегу упомянутого моря, но за противным ветром и штормом не прежде мог прибыть к Тюб-Караганскому мысу как уже 11-го числа октября месяца, где и стал на якоре в его заливе при глубине пяти с половиной сажен. В третий день после моего приезда я извещен был, что прибыло довольно знатное число на верблюдах и лошадях кочующего в окрестностях сего языка туркменского народа, которые чрез прибрежных своих по горам надзорщиков извещены были о прибытии наших судов; но они мне не только ни в чем не препятствовали, а еще в предпринимаемых мной обозрениях и изысканиях всякое доброхотство изъявляли и среди многочисленного собравшегося народа их старшины и муллы несколько раз в том словесно обнадеживали, а притом и Его Императорскому Величеству нижайшей своей грамотой тоже самое письменно подтвердили... За сим прибережном каменным хребтом начинается ровная степь, которая в тридцати верстах от берегового сего оплота ограничивается так называемыми Черными горами, в которых я, однако ж, быть не мог по краткости моего пребывания в столь позднее время. Но прибывшие ко мне из тех мест и тамошние же жители мне сказывали, что сии горы заключают в себе множество свинца, железных руд и мрамород, что речка, близ них протекающая, имеет в себе хорошую пресную воду и что вообще вся там земля для хлебопашества весьма удобна. После осмотра и съёмки я со всевозможным тщанием сообразил все не только с местоположением, но и с разными обстоятельствами во многих отношениях, касательных сего края, заслуживающего особенного внимания. Положение оного для торговых видов представляет много вещества к рассуждению, если себе представить, что в нынешнем оного положения при его пристани весь главный торг производится исключительно с караванами, приходящими из Бухарии через Хиву и совершающими свой путь в двадцать дней, и что все выгоды от сей торговли совершенно условлены азиатцами, которые одни и всю пользу от нее себе присвоили. Российские купцы в сей торговле суть единственно перевозчики и на своих судах отвозят только хивинские, туркменские и бухарские товары, а так как они здесь ни защиты, ни твердого пристанища не имеют, то от своих избытков в замену получаемых товаров отправляют только малое весьма число собственного товара и не сами на своих судах торг производят, а посылают своих приказчиков, которые, по большей части прибегая к обманчивым хитростям и расчетам, теряют через то у тех народов к себе уважение, возбуждают в них недоверчивость и к своему же ущербу подрывают самую торговлю. Сей их неосновательной оборотливости, равно как и несостоянию ещё столь выгодной для России торговли, которая, взирая на положение Тюб-Караганского края, возросла бы знатнейшей с азиатскими народами, конечно весьма много содействует неимение твердого жилища для россиян под оградой надежной крепости, которая как их, так и торговлю могла охранять от наглости кочующих в окружности народов, а особливо от назойливых из отдаленности набегов киргиз-кайсаков, низложивших с себя уважение к России до такой степени, что со всех приходящих к сему берегу суден вынуждают всякого рода подати как деньгами и товарами, так и мукой, посудой и прочим, и ещё не в малом количестве, а без того ни к берегу пристать, ни отплыть от оного не допускают, чему я и сам подвержен будучи, должен был как за себя, так и за всех, со мной бывших удовлетворить их жадность единственно для отвращения всякой неприятности, а особливо со стороны черни; и кто из оной в своем рубище где-либо у пристани выберет себе место, седши там на песок, тот уже и за право себе вменяет со всех мимо его идущих на свой участок требовать пошлину, которая даже между ими весьма часто возрождает ссоры, сопровождаемые иногда смертоубийствами; кто из судовых российских приказчиков при таком положении наиболее в состоянии удовлетворять всем их прихотям и алчности, тот перед прочими выигрывает и с полным грузом возвращается в Астрахань, между тем, что другие с одним убытием домой приезжают. Соображая все сии обстоятельства одно с другим как порознь, так и в связи между собой, я усматриваю необходимость в сооружении там важного укрепления, коего бы прочность соответствовала совершенно и жаркому той стороны климату, и всем внешним всякого рода обстоятельствам; сооружение такой крепости, хотя по истине единожды уже навсегда и налагает пожертвование знатных на то издержек, но, с другой стороны, представляются всякому сами от себя те великие выгоды, которые Россия, как в пользу своей казны и распространения своей силы, так и для торговли своей, от того приобрести может иной совсем оборот... Рыболовля, обеспеченная мена российских произведений на азиатские товары, новый торг с каракалпаками, особливо в рассуждении скота и лошадей, и способ лучшие иметь сведения о состоянии и избытках Бухарии и Хивы, умалчивая о политических обстоятельствах, вскоре бы оправдали приводимые мною выше заключения и так, подвергая их, равно как и сии труды мои, к священным стопам Его Императорского Величества». В 1809 году командовал артиллерией в Тифлисе и Георгиевске. Умер 13 декабря 1810 года в Бобруйске в возрасте 51 года. Награждён орденами Святого Георгия 4-го класса (26 ноября 1807 года) и Святого Владимира 4-й степени (14 декабря 1790 года). С 13 апреля 1791 года был женат на Кларе Гертруде фон Блюмен (Clara Gertruda von Bluhmen) (1766-1803), от которой имел троих сыновей: Густав Якоб (Gustav Jacob von Fоlkersahm) (1798- ), Густав Ипполит (Gustav Hippolyt von Fоlkersahm) (1799-1849) и Вильгельм (Wilhelm von Fоlkersahm) (1803-1803).
