Заговор заграницы, или иностранный заговор (complot de l,etranger)

"Заговор заграницы, или иностранный заговор" (complot de l,etranger). К концу 1793 года в общественном мнении Франции сформировалось убеждение, что после упразднения монархии и разгрома аристократии подоплёкой внутренних раздоров могли быть лишь происки извне. За годы революции во Франции оказалось немало иностранцев, бежавших от политических преследований, но в большинстве своём утративших симпатии к новой родине с установлением революционной диктатуры. Немало было дельцов, привлечённых возможностью наживы в условиях грандиозного перемещения собственности, прежде всего в виде недвижимого имущества. Ввиду внешнеполитической изоляции Республики и отсутствия нормальных дипломатических отношений с другими странами, иностранцев приходилось широко использовать для различных неофициальных миссий, характер которых уже сам по себе внушал подозрения, особенно при постоянных изменениях в руководстве французской дипломатии. Скандал с ликвидацией Индийской компании, выявив связи между коррумпированными депутатами и дельцами иностранного происхождения, завершил формирование образа «заговора заграницы». После прозвучавшего на заседании Клуба Кордельеров (Club des Cordiliers) 4 марта 1794 года призыва к восстанию в условиях обострившегося продовольственного кризиса, массового недовольства и брожения в народе, Комитет общественного спасения (Comite de salut public) решил ликвидировать оппозицию слева. 12 марта Комитет одобрил выводы обвинительного доклада, подготовленного Сен-Жюстом (Louis-Antoine-Leon de Saint-Just). В ночь с 13 на 14 марта лидеры Кордельеров Эбер (Jacques-Rene Hebert), Венсан (Vincent Francois-Nicolas), Ронсен (Charles-Philippe Ronsin), Моморо (Antoine-Francois Momoro) были арестованы. На процессе, начавшемся 20 марта 1794 года (1 жерминаля II-го года), к ним присоединили «в качестве иностранных агентов» Клоотса (Jean-Baptiste Cloots, dit Anacharsis), Проли (Pierre-Jean Berthold de Proli), Дефьё (François Desfieux) и Перейру (Jacob Pereyra) – людей иностранного происхождения. В «амальгаму» были включены также лица, лично не связанные с лидерами Кордельеров, но долженствовавшие своими роялистскими высказываниями, или происхождением продемонстрировать справедливость обвинений в контрреволюционном заговоре. Всего перед Революционным Трибуналом (Tribunal revolutionnaire) предстали 20 человек, среди которых, помимо вышеперечисленных, Фредерик-Пьер Дюкроке (Frederic-Pierre Ducroquet), бывший парикмахер и комиссар по делам о скупщиках; Жан-Конрад Кок (Jean-Conrad de Koch), уроженец Гейсдена (Heusden) в Голландии, банкир; Мишель Ломюр (Michel Laumur), бригадный генерал; Жан-Шарль Буржуа (Jean-Charles Bourgeois), чиновник военного министерства, командир вооруженных сил своей секции; Альбер Мазюель (Albert Mazuel), бывший сапожник, начальник эскадрона Революционной армии; Жан-Батист Лабуро (Jean-Baptiste Laburaux), медик и первый секретарь Совета здравоохранения; Жан-Батист Анкар (Jean-Baptiste Ancard), чиновник департамента в отделении розыска эмигрантов; Арман-Юбер Леклерк (Armand-Hubert Leclerc), бывший начальник дивизии в военном отделе; Мария-Анна Латрэй, вдова казнённого полковника Кетино; Антуан Декомб (Antoine Descombes), бывший пирожник, секретарь секции Прав Человека; Жан-Антуан-Флоран Арман (Jean-Antoine-Florent Armand), ученик Школы хирургов и Пьер-Ульрик Дюбюиссон (Pierre-Ulric Dubuisson), писатель. Обвинительный акт гласил: «На основании многочисленных допросов подсудимых и изучения документов и улик явствует, что никогда еще не существовало против суверенитета французского народа и его свободы заговора, более ужасного по своей цели, более обширного и более значительного по своим связям и разветвлениям». Далее указывалось, что заговорщики, во главе которых стояли иностранные державы, готовились восстановить деспотизм и тиранию, лишить народ продовольствия и перебить наиболее энергичных народных представителей и наиболее горячих защитников свободы. На первом месте в планах заговорщиков стояло подавление Парижа при помощи голода и страха, для чего генерал Ронсен желал довести численность Революционной армии с 6 000 до 10 000 человек. В заключительном акте говорилось: «Моментом возникновения этого заговора было издание Конвентом сурового декрета против заговорщиков и о передаче их богатств неимущим; таким способом заговорщики, преступления которых должны были превзойти даже преступления деспотов, объединившихся против французского народа, предполагали восстановить тиранию и уничтожить, если только возможно, свободу, которую они, по-видимому, защищали только для того, чтобы вернее убить ее». 24 марта 1794 года (4 жерминаля II-го года) все обвиняемые, кроме полицейского осведомителя Лабуро, были приговорены и гильотинированы. Когда Эбера втащили на эшафот, он, казалось, был без сознания. Палач на потеху толпе помедлил ещё несколько бесконечно долгих минут, прежде чем опустил нож гильотины.