Башкиро-мещерякское войско

Башкиро-мещерякское войско – иррегулярное воинское формирование, образованное на территории Оренбургской, Самарской, Пермской и Вятской губерний. Делилось на 16 кантонов (11 башкирских и 5 мещерякских), указом от 10 апреля 1798 года население края переводилось в служивое сословие с обязательством нести пограничную службу на восточных рубежах Российской Империи, причём зауральские башкиры оказались в составе 2-го кантона (Екатеринбургский и Шадринский уезды Пермской губернии), 3-го кантона (Троицкий уезд Оренбургской губернии) и 4-го кантона (Челябинский уезд Оренбургской губернии), в 1803 году Шадринский уезд был выделен в самостоятельный 3-й кантон, а нумерация Троицкого и Челюбинского уездов поменялась соответственно на 4-й и 5-й. На военную службу призывались мужчины в возрасте от 20 до 50 лет по форме 1 человек от 4-5 дворов, начальствовал войском командир отдельного Оренбургского корпуса, при нём находилась войсковая канцелярия. Кантонами управляли чиновники из башкир, утверждаемые корпусным командиром (многие дослуживались до штаб-офицерских чинов), во главе отделений и волостей стояли юртовые старшины. На службе башкиры содержали себя на собственном коште, получая из казны на человека по одному рублю ассигнациями в месяц. Местом основной службы башкир являлись кордоны по Оренбургской укреплённой линии, проходившей от реки Тобол до Каспийского моря и разделённой на пять дистанций – от Звериноголовской крепости до Верхнеуральска; от Верхнеуральска до Орской крепости; от Орской крепости до Оренбурга; от Оренбурга до Уральска и от Уральска до Гурьева городка (с 1798 года башкиры ежегодно выставляли на линию 5 500 человек). При мобилизации из башкирского войска формировались конные пятисотенные полки на правах казачих. Впервые они появились в боях против французов в кампанию 1807 года, когда прибывшие к действующей армии башкирские команды (7 000 человек) и Ставропольский калмыцкий полк (600 человек), прикрывая отступление от Фридланда (Friedland), пустили «несколько сот стрел в неприятеля, изумлённого невиданным оружием». 7 апреля 1811 года были учреждены 1-й и 2-й конные башкирские полки (полковой начальник, походный старшина, 5 есаулов, 5 сотников, 5 хорунжих, квартирмейстер, полковой мулла, писарь, 10 пятидесятников и десятников, 500 кавалеристов), а также конный полк из ставропольских калмыков (560 человек); к началу 1812 года 1-й башкирский полк под командой майора Лачина состоял в Отдельном казачьем корпусе атамана Матвея Ивановича Платова; 2-й башкирский полк под командой майора Курбатова - в 3-й Западной армии; 1-й тептярский полк войскового старшины Темирова – в 1-й Западной армии генерала Михаила Богдановича Барклая де Толли. Уже 15 июня в боях под Гродно отличился 1-й башкирский полк (отмечены рядовые Узбек Акмурзин, Буранбай Чувашбаев, хорунжий Гильман Худайбердин и есаул Ихсан Абубакиров), 16 июня 1-й тептярский полк участвовал в боях под Вильно, 16 июля под Кобриным сражался 2-й башкирский полк майора Курбатова (рядовой Аюп Каипов и полковой старшина Аралбай Акчулпанов награждены орденами Святой Анны IV степени), 27 июля 1-й полк участвовал в деле казаков Платова под Миром, в сражении при Бородино кавалерия атамана Платова, в составе которой был 1-й башкирский полк, вышла в тыл французов у деревни Валуево на Новой Смоленской дороге и посеяла панику на левом фланге противника, а после оставления Москвы 1-й полк находился в составе партизанского отряда полковника Ефремова (позже – полковника Кудашёва) и успешно действовал в тылу неприятеля на Серпуховской, Коломенской и Калужской дорогах. 25 июля 1812 года после манифеста от 6 июля о созыве ополчения сформированы 3-й, 4-й и 5-й полки; в предписании военного губернатора Оренбургского края князя Григория Семёновича Волконского (1742-1824) читаем: «Кантонным начальникам предлагаю по получении сего объявить немедленно по ведомству вашего кантона всем и каждому, о нашествии неприятельских сил в пределы нашего Отечества, и чтоб во всех местах где есть мечети объявлены были копии онаго манифеста магометанского закона ахунам и другим духовным лицам, дабы не оставили они соединено с прихожанами всемогущему господу богу принесть теплыя моления о низспослании святой благодати его на преодоление вазставшего врага, и на поражение неприятельских противу России сил его; а потом чиновникам и башкирцам всем без изъятия служащим и не служащим кои только могут действовать оружием, подтвердить, чтобы тот час приготовились они на оборону своего Отечества и собственных жилищ, созымев неусыпное попечение чтоб у каждого в готовности находилась на стойле одна лошадь, которую и не употреблять ни в какую тяжелую работу, дабы не изнурить ея и не привесть в неспособность. В случае нужды действовать нашей противу неприятеля, чтобы у каждого была исправная пика, но полагая оную длинною не менее четырех аршин, копья на них трехгранные, сабли, сайдаки со стрелами и у кого есть ружья и пистолеты равномерно были бы исправныя, и словом, чтобы ни малой них в оружии неисправностей не находилось, и кой час получено будет повеление куда следовать, тагда отнюдь чтобы никаких остановок последовать не могло». Мишель Комб (Michel Combe) в своих записках, датированных 5-6 сентября 1812 года, пишет: «русские прикрывали своё отступление цепью стрелков, составленной из казаков, калмыков и башкир. Последние были вооружены луками и стрелами, свист которых был для нас нов, и ранили нескольких из наших стрелков. Шея лошади капитана Депену из моего полка была пронзена под гривой одной из этих стрел, имевших, приблизительно, четыре фута в длину. Мы убили нескольких башкир, и я никогда не видал более безобразной расы людей». 1-й тептярский полк майора Темирова также отличился при Бородино, с 11 по 24 сентября входил в отряд Дениса Васильевича Давыдова и сражался под Рославлем (майор Темиров награждён орденом Святого Владимира 4-й степени, прапорщик Мунасыпов и зауряд-хорунжий Ибрагимов – орденом Святой Анны 3-й степени). Участвовали башкиры, татары и мещеряки в сражении при Тарутино: «Здесь в первый раз появились перед нами башкиры на сухопарых лошадях своих и в ушастых шапках. Эти новые казаки, как называли их французы, начали выманивать из леса неприятельских фланкёров и тормошить их, с разными уловками пускали они в них меткие стрелы свои, увивались около манежных шассеров: то бросались на них, то увёртывались от них, то вдруг опять с гиком, с визгом нападали на них – и потом опять рассыпались в разные стороны» (Русь и Русские в 1812 году). 3-й, 4-й и 5-й башкирские полки принимали участие в боевых операциях корпуса генерала Петра Христиановича Витгенштейна, прикрывали дорогу на Санкт-Петербург и препятствовали отступлению войск маршала Макдональда (Jacques-Etienne-Joseph-Alexandre Macdonald); 2-й башкирский полк 19 октября 1812 года участвовал под командой генерала Ефима Игнатьевича Чаплица в разгроме отряда генерала Конопки (Jan Konopka) при Слониме, По указу от 8 августа 1812 года сформированы башкирские полки с нумерацией от 6-го до 20-го, а также 1-й и 2-й мещерякские полки, после чего «С хребтов Урала двинулось в поход 23 пятисотенных полка. В полки поступило дворян, татарских мурз и князей до 400» (эти части в составе Поволжского ополчения прикрывали от неприятеля Украину). В ходе Отечественной войны башкиры, мещеряки и тептяри пожертвовали в пользу армии 500 000 рублей и 4 139 строевых лошадей; дворяне губернии внесли 65 000 рублей. После изгнания нерпиятеля из пределов России башкиро-мещерякское войско принимало участие в Саксонской кампании 1813 года и Французской кампании 1814 года: 10 башкирских и татарских полков с января 1813 года находились при осаде крепости Данциг (Danzig) (1-й башкирский полк за отличие в боях за Данциг внесён в «правительственный журнал выдающихся военных событий»); 2-й, 13-й и 15-й башкирские полки отличились в сражении при Дрездене (Dresden), а 1-й, 4-й, 5-й и 14-й полки в сражении при Лейпциге (Leipzig); участвовала башкирская конница в изгнании неприятеля из городов Гамбурга (Hamburg), Берлина (Berlin), Глогау (Glogau), Веймара (Weimar) (здесь башкиры встречались с Гёте (Johann Wolfgang von Goethe) и поднесли ему лук со стрелами и национальный духовой музыкальный инструмент курай) и Франкфурта (Frankfurt); в 1814 году 9 башкирских полков (1-й, 2-й, 5-й, 8-й, 9-й, 12-й, 13-й, 14-й и 15-й) победоносно вступили в Париж (Paris) (войны 9-го башкирского, 2-го тептярского и 2-го мещерского полков награждены серебряной медалью «За взятие Парижа 19 марта 1814 года»). За мужество и героизм, проявленные в Заграничных походах награждены орденами Святой Анны и Святого Владимира многие башкирские войны, среди которых командир 1-го полка Ихсан Абубакиров, Ирназар Давлетчурин, Ибрагим Бикчурин, Хусаин Кучербаев, Абдулнасыр Наурузов, командир 14-го полка Абдулла Сурагулов, есаул Кутлугильде Ишимгулов и другие. После окончания боевых действий башкиро-мещерякские полки были распущены по домам. За активное участие и подвиги мусульман в Отечественной войне по указу Александра I-го в 1813 году они получили право построить мечеть в Татарской слободе Москвы, на участке купца 1-й гильдии Назарбая Хамалова. По рисункам современников, в 1812-1814 годах башкирские всадники носили красные или белые остроконечные войлочные шапки с чёрным мехом, а также шлемы с кольчугами, зелёные или синие суконные кафтаны и широкие шаровары с лампасами красного цвета, кушаки с белыми и синими полосами, светло-коричневый саадак (колчан для стрел), пику с чёрным древком и зелёным флюгером; по свидетельству генерала Николая Николаевича Раевского (1771-1829) при вступлении башкирских полков в Гамбург: «Мы сами удивлялись опрятности и чистоте их одежды, которую берегли они только для случаев торжественных. Белые кафтаны и красные шапки в сомкнутых рядах нескольких полков представляли новое, но довольно приятное зрелище». Боевая тактика башкирских всадников была своеобразна, по свидетельству современников: «40 шагов есть среднее расстояние для верного выстрела из лука, в сражении башкир передвигает колчан со спины на грудь, берет две стрелы в зубы, а другие две кладет на лук и пускает мгновенно одну за другой; при нападении крепко нагибается к лошади и с пронзительным криком, грудью и с засученными рукавами смело кидается на врага и, пустивши 4 стрелы, колет пикою»; «башкиры мастерски владеют пикой и метко стреляют из ружей и луков - последним действуют такой силой, что пущенная стрела на недальном расстоянии, как, например, саженях на 15 пронзает насквозь не только человека, но даже лошадь»; из мемуаров генерала барона Марбо (Jean-Baptiste-Antoine-Marcellin de Marbot) (1782-1854): «Во время нашего пребывания на высотах у Пильница неприятель, в особенности русские, получили многочисленные подкрепления, из которых главное под начальством Беннигсена, состояло не менее как из 60 000 человек. Это подкрепление было приведено из-за Москвы и заключало в себе очень большое количество татар и башкир, вооруженных одними луками и стрелами. Наши солдаты за их луки и стрелы прозвали башкир «северными амурами» (Amours du Nord). Эти новички, еще совсем не знавшие французов, были так воодушевлены своими предводителями, что, ожидая обратить нас в бегство при первой встрече, в самый день своего появления в виду наших войск кинулись на них бесчисленными толпами, но встреченные залпами из ружей и мушкетов, башкиры вынуждены были отступить, оставив на месте битвы значительное число убитых. Эти потери вместо того чтобы охладить их наступление, казалось, только его подогрели. И, так как они двигались без всякого построения и никакая дорога их не затрудняла, то они носились вокруг наших войск, точно рои ос, прокрадываясь всюду. Настигнуть их было очень трудно, атаки этих варваров постоянно повторялись и русские поддерживали их отрядами гусаров, чтобы воспользоваться тем беспорядком, который башкиры могли произвести в том или другом месте нашей линии. Варвары громкими криками окружили наши эскадроны, пуская в них тучи своих стрел… Один из самых храбрых моих унтер-офицеров Меляэн, кавалер ордена Почетного Легиона, был ранен на вылет стрелою, которая вошедши в грудь, вышла через спину… Но в моем полку было несколько людей и лошадей раненых, да и сам я был легко ранен в ногу этим забавным снарядом».