Бальмен Александр Антонович (1781-1848)

Бальмен Александр Антонович (1781-1848) - граф Рамсай де Бальмен (Comte Ramsay de Balmain), генерал-майор (29 сентября 1828 года), дипломат. Родился в 1781 году в семье генерал-поручика Антона Богдановича де Бальмена (1740-1790) и его супруги графини Елены Антоновны Девиер, с рождения был записан в гвардию, в 1790 году произведён в корнеты лейб-гвардии Конного полка и определён в 1-й Кадетский корпус, а в царствование Императора Павла I-го вступил на действительную службу штаб-ротмистром. В марте 1801 года был разжалован в солдаты за побои, нанесённые частному приставу, но оставался в солдатской казарме только три дня – после убийства Императора Павла Петровича и вступления на престол Александра I-го возвращён в лейб-гвардии Конный полк с прежним чином. В том же году оставил военную службу с причислением к Иностранной Коллегии и 20 августа 1801 года командирован к российской миссии в Сардинии (Sardaigne), 30 января 1803 года переведён в Неаполь (Naples), 30 июня 1810 года – секретарь посольства в Вене (Wien). 30 апреля 1812 года направлен с секретной миссией в Грац (Gratz) и Триест (Triest), а 23 июня 1812 года – в Прагу, Карлсбад (Karlsbad) и Дрезден (Dresden), с 3 декабря 1812 года – секретарь посольства в Лондоне (London). 23 марта 1813 года возвратился на военную службу с чином подполковника и был направлен с депешами к Александру I-му в Дрезден, 11 августа в составе отряда графа Михаила Семёновича Воронцова принимал участие в сражении при Гросс-Беерене (Gross-Beeren), 25 августа – при Денневице (Dennewitz), 16-18 сентября – при Касселе (Cassel), 18-19 октября – при Ганау (Hanau). Участвовал во Французской кампании 1814 года и во втором походе во Францию в 1815 году, 21 июня 1815 года отправлен к Александру I-му с донесением о покорении Парижа (Paris). 1 сентября 1815 года назначен уполномоченным комиссаром России на острове Святой Елены (Ile de Saintе-Helenе), 17 июня 1816 года прибыл на остров, где свои функции исполнял с необходимым тактом, чем заслужил доверие ссыльного Императора и расположение комиссаров других держав. 8 февраля 1820 года пожалован званием флигель-адьютанта, в мае 1820 года по сотоянию здоровья оставил остров и возвратился в Россию. С декабря 1822 года по 1826 год состоял при российской миссии в Лондоне, 1 мая 1828 года направлен в действующую армию в Турцию, участвовал во многих сражениях, состоя в свите Его Императорского Величества, 29 сентября 1828 года произведён в генерал-майоры. В 1831 году принимал участие в подавлении Польского восстания, в 1837 году вышел в отставку. Умер 17 апреля 1848 года в Санкт-Петербурге в возрасте 66 лет. Оставил воспоминания в форме дневника, опубликованные в «Русском архиве» в 1868-1869 годах. Награждён орденами Святого Владимира 4-й степени с бантом (1813 год), Святой Анны 2-й степени (1813 год), шведским Военным орденом Меча (10 ноября 1813 года) и прусским орденом «За заслуги» (Pour le Merite) (30 мая 1814 года). Был дважды женат: первым браком на падчерице губернатора Лоу (Hadson Lowe) девице Джонсон (Johnson); вторым браком на Глафире Николаевне Свистуновой, от которой имел дочь Марию. По воспоминаниям графа Адольфа де Бальмена: «Покойный граф де Бальмен был очень добр, веселонравен, любезен, с примесью некоторой оригинальности, которую он наследовал от своих шотландских предков. Его разговор был остроумен и оживлен; он любил шутить, и его шутки, которыя иногда вкрадывались даже в оффициальныя бумаги, составляли блаженство чиновников министерства иностранных дел. Их так и называли «les plaisanteries du comte de Balmain» и предание о них сохранилось до сих пор в министерстве. Он кроме того обладал необыкновенною способностью смешить прекрасный пол до слез, до истерики. В исправлении служебных обязанностей граф отличался большою деятельностью, точностью, смышленостью и тактом, и потому когда являлась надобность в этих качествах, его избирали часто помимо других, имевших более прав на таковой выбор, как по старшинству так и по заслугам. Доказательством тому может служить назначение его на остров Святой Елены, воспоследовавшее прямо от императора Александра, который хорошо знал и ценил в нем эти качества. И в самом деле, чтобы буквально исполнить свои инструкции на этом трудном месте, чтобы сладить с таким человеком, каков был губернатор острова, сир Хадсон Лоу, маневрировать между французами и англичанами таким образом, чтобы не задевать ни тех ни других и вместе с тем заслужить всеобщее расположение, чтобы наконец приобрести доверие самого Наполеона, чего не достигли ни французский, ни австрийский коммиссары, нужны были и такт, и смышленость, и много того умения, которым отличаются наши дипломаты и которому даже французы отдают должную справедливость: «Les Russes sont les plus grands diplomates du monde» говорят они, но прибавляя по своему обыкновению «apres les Francais». Нельзя не упомянуть вместе с этим о тех чувствах чести, безкорыстия и человеколюбия, о тех чувствах истиннаго христианина, которыя заслужили в то время графу на острове Святой Елены, — и конечно не на одном этом острове, — не только всеобщее расположение, но и всеобщее уважение. Истинный раб своего долга, он несколько раз отвергал весьма значительную сумму, которую ему настойчиво предлагал Монтолон (по приказанию Наполеона) для доставления письма, написаннаго последним к императору Александру. Миллион большое искушение; а тем более, когда его можно приобрести без всякаго труда, без особенно важнаго нарушения своего долга и почти без всяких дурных последствий для себя. Граф де Бальмен хорошо знал, что кроме разве официальнаго выговора, ему, за доставление этого письма, опасаться нечего, ни царскаго гнева, ни упреков начальников, ни дурнаго мнения кого бы то ни было. Одно уже сострадание к несчастному положению Наполеона могло служить ему достаточным оправданием: но кроме того были тысячи средств представить все это дело в таком свете, чтобы не только избегнуть упреков, но и заслужить одобрение. Конечно, за всем этим осталось бы на совести пятнышко, но такое крошечное, такое незаметное, что, многие, конечно не обратили бы на него внимания. Граф однакож устрашился этого пятнышка и восторжествовал над искушением. Письмо осталось в портфеле у Наполеона, и миллион получил другое назначение. Впоследствии, по возвращении из Святой Елены, граф откровенно рассказал государю все подробности этого дела. Граф любил словесность, он знал наизусть трагедии Расина, Корнеля и других; в кадетском корпусе он был всегда из первых во французской литературе (о русской в то время не было и помину); кроме того он сам довольно удачно писал легкия стихотворения для альбомов знакомым дамам; некоторые из них были даже напечатаны, под псевдонимом, в различных Парижских журналах и альманахах. Говорить о графе де Бальмене и не упомянуть в то же время о Пьеро и Капи, вещь решительно невозможная. Пьеро был попугай, серый с красным хвостом, купленный им на Святой Елене; Капи, собака породы скотч-террьер (Scotch terriers), постоянно сопровождавшая его во время ежедневных прогулок на Невском проспекте и большая мастерица истреблять крыс и мышей. Про Пьеро и Капи знал не только весь Петербург, но и сам Государь. Пьеро был чрезвычайно строгий и важный джентльмен, кроме того мизантроп и враг прекраснаго пола - много хорошеньких пальчиков он перекусал на своем веку; одному графу он позволял брать себя на руки, целовать и прочее. В дороге, клетка его, которая ставилась на фартук коляски, собирала вокруг себя на каждой станции, в каждом городе, толпу любопытных, которые громко выражали свой восторг, когда обитатель оной начинал распекать смотрителей, ямщиков, требовал водки, закуски и жаловался на тряскую дорогу».