Поход отряда полковника Карягина в ходе летней кампании 1805 года.

Поход отряда полковника Карягина в ходе летней кампании 1805 года. К весне 1805 года численность Кавказского корпуса под командой генерала князя Павла Дмитриевича Цицианова (1754-1806) определялась в 6 000 пехотинцев и 1 400 кавалеристов, разбросанных по огромной территории Кавказской линии, причём вследствие болезней и плохого питания, в полках наблюдался значительный некомплект, например, в 17-м егерском полку в строю насчитывалось всего 201 человек при заявленной численности трёх батальонов в 991 человек. Узнав о продвижении в Карабахскую долину крупных сил персов (20 000 человек), князь Цицианов приказал полковнику Павлу Михайловичу Карягину (1752-1807) задержать неприятеля, 18 июня 1805 года Карягин во главе отряда (батальон 17-го егерского полка под командой майора Пётра Степановича Котляревского (1782-1852), рота Тифлисского мушкетёрского полка капитана Татаринцова и артиллеристы подпоручика Гудим-Левковича из 7-го артиллерийского полка: всего 493 солдата и офицера при двух орудиях) выступил из Елисаветполя в Шушу на помощь гарнизону майора Дмитрия Тихоновича Лисаневича (1778-1825) (шесть рот 17-го егерского полка, 30 казаков и три орудия). 24 июня 1805 года отряд Карягина подвергся нападению передового персидского кавалерийского отряда (3 000 сабель) на реке Шах-Булах – все атаки были отбиты и Карягин, пройдя 14 вёрст, расположился лагерем в урочище Кара-Агач-Баба на реке Аскаран в виду авангарда персидской армии, во второй половине дня персы атаковали русский лагерь, но были отбиты с большими потерями. В тот же день Карягин послал Лисаневичу приказ оставить Шушу и соединиться с ним, но последний не смог этого сделать вследствие тяжелейшей обстановки. 25 июня персы установили на высотах вокруг лагеря четыре батареи фальконетных орудий и начали массированный обстрел русских позиций, продолжавшийся около двух суток – во время канонады майор Котляревский при поддержке стрелков капитанов Парфенова и Клюкина трижды атаковал массы неприятеля на высотах, а в ночь на 27 июня отряд добровольцев под командой поручика Клюпина и подпоручика князя Туманова совершил вылазку, в ходе которой все батареи были разрушены, прислуга перебита, а фальконеты сброшены в реку (к этому моменту в живых остались только 350 русских, из которых половина раненых). На рассвете 27 июня с подходом основных сил Аббаса-Мирзы (Abbas Mirza Qajar) (1783-1833) персы возобновили атаки, продолжающиеся в течение всего дня, после чего Карягин принял решение прорваться из окружения и выйти к реке Шах-Булах. Ночью русские зарыли трофейное оружие, оставили обоз, вырвались из кольца с помощью местного проводника армянина Мелика Вали и, преследуемые кавалерией, начали отступление к замку Шах-Булах. Увидев русских, часовые подняли тревогу, персидский гарнизон (150 человек) под командой Эмир-хана и Фиал-хана открыл огонь, а русские разбили артиллерийским огнём ворота и ворвались в замок; Карягин в рапорте князю Цицианову от 28 июня писал: «Крепость взята, неприятель прогнан из оной и из лесу с малой с нашей стороны потерею. С неприятельской же стороны убиты оба хана. Расположась в крепости, ожидаю повелений вашего сиятельства» (после штурма в отряде Карягина осталось в строю лишь 179 человек). С прибытием к замку основных сил Аббаса-Мирзы персы попытались с ходу выбить русских, но понесли большие потери и перешли к блокаде, причём на предложение сложить оружие Карягин ответил отказом. В ночь с 7 на 8 июля 1805 года русские оставили Ша-Булах и двинулись в направлении крепости Мухрат – по пути следования оказался глубокий овраг с крутыми склонами, через который невозможно было перевезти пушки: «Ребята! - крикнул вдруг батальонный запевала Гаврила Сидоров - чего же стоять и задумываться? Стоя города не возьмешь, лучше послушайте, что я скажу вам: у нашего брата пушка - барыня, а барыне надо помочь; так перекатим-ка ее на ружьях». Одобрительный шум пошел по рядам батальона. Несколько ружей тотчас же были воткнуты в землю штыками и образовали сваи, несколько других положены на них, как переводины, несколько солдат подперли их плечами, и импровизированный мост был готов. Первая пушка разом перелетела по этому, в буквальном смысле, живому мосту и только слегка помяла молодецкие плечи, но вторая сорвалась и со всего размаху ударила колесом по голове двух солдат. Пушка была спасена, но люди заплатили за это своей жизнью. В числе их был и батальонный запевала Гаврила Сидоров» (Антон Антонович Керсновский (1907-1944), «История Русской Армии»). 8 июля 1805 года отряд достиг Ксапета, откуда Карягин отправил майора Котляревского и подводы с ранеными к Мухрату, после небольшого отдыха Карягин последовал за ним и в трёх верстах от Мухрата подвергся нападению неприятеля, по свидетельству одного из офицеров: «Лишь только Котляревский успел от нас отдалиться, как мы жестоко были атакованы несколькими тысячами персиян, и натиск их был так силен и внезапен, что они успели захватить обе наши пушки. Это уже совсем не штука. Карягин закричал: «Ребята, вперед, вперед спасайте пушки!». Все бросились как львы, и тотчас штыки наши открыли дорогу». Вечером того же дня Карягин вошёл в Мухрат и послал рапорт князю Цицианову, который 9 июля собрал свои силы (2 371 человек при 10 орудиях) и двинулся ему навстречу, 15 июля 1805 года Цицианов отбросил персов от реки Тертара и установил вагенбург у селения Мардагишти, где к нему и присоединились остатки отряда Карягина (около 100 человек). За храбрость и отличия в боях против превосходящего неприятеля полковник Карягин награждён залотой шпагой «За храбрость»; майор Котляревский - орденом Святого Владимира 4-й степени; все оставшиеся в живых офицеры – орденами Святой Анны 3-й степени; Мелик Вани (Аванес Юзбаши) произведён в прапорщики и получил пожизненную пенсию в 200 рублей серебром; подвиг рядового Гаврилы Сидорова был в 1892 году увековечен в памятнике, установленном в полковой штаб-квартире в Манглисе в честь 250-летия 13-го лейб-гренадёрского Эриванского Его Величества полка (бывшего 17-го егерского).

"Живой мост", работа Франца Алексеевича Рубо (1856-1928), 1892 год.