Гельвиг 2-й Густав Карлович (1776-1855)

Гельвиг 2-й Густав Карлович (1776-1855) – генерал-лейтенант (1837 год). Родился в 1776 году, происходил из дворян Эстляндской губернии, на военную службу поступил солдатом лейб-гвардии Преображенского полка, затем переведён в лейб-гвардии Артиллерийский батальон, в 1800 году награждён чином поручика с назначением в 1-й пионерный полк. В ходе Отечественной войны 1812 года и Заграничных походов 1813-1814 годов исполнял различные поручения по инженерной части, числясь в составе 2-го сапёрного батальона. 5 декабря 1816 года – командир 3-го пионерного полка, 6 октября 1817 года – полковник. В 1822 году – генерал-майор, 6 декабря 1826 года занял пост коменданта крепости Динабург (Dinaburg), в 1837 году – генерал-лейтенант, в 1846 году определён состоять по Инженерному корпусу, в 1849 году – член генерал-аудитората. Умер в 1855 году в возрасте 79 лет. Награждён орденами Святого Георгия 4-го класса (16 декабря 1821 года), Святой Анны 1-й степени (1830 год), Святого Станислава 1-й степени (1832 год), Святого Владимира 2-й степени (1840 год), Белого Орла (1844 год) и золотой шпагой «За храбрость». Из «Записок» барона Модеста Андреевича Корфа (1800-1876): «Динабургский комендант, генерал-лейтенант Гельвиг, был заслуженный, опытный и вообще отличный инженерный офицер, но с тем вместе большой взяточник, что едва ли не дошло, под рукой, и до Императора Николая, впрочем, очень его даровавшего. Другим, также известным свойством Гельвига, было чрезвычайное его отвращение к женскому полу. В проезд Государя в 1841 году, вместе с Императрицею и бывшей тогда еще великой княжной Ольгой Николаевной, через Динабург, помещение для них отведено было в комендантском доме, как лучшем в целом городе. Приехав туда, Государь, с свойственным ему, когда хотел, строгим выражением лица, объявил Гельвигу, что имеет переговорить с ним наедине, и, отведя его в особую комнату, вдруг спросил его, тоже очень строгим тоном: «Гельвиг, я должен сделать тебе вопрос по совести; но дай честное слово, рука на сердце, что ответишь сущую правду» - можно себе представить, что «на вору шапка загорелась», и что он, между жизнью и смертью, ожидал грозного допроса и потом приговора за обнаруженное свое лихоимство. Но после минутного молчания государь продолжал: «Правда ли, что ты ненавидишь женщин?»; «Во всяком правиле есть изъятие, - пролепетал оживший Гельвиг, - и Ваше Величество, конечно, не изволите подумать...»; «Ну, извини же, что я навязал тебе жену и дочь; когда они выедут, ты можешь обмыть и обкурить свой дом, чтобы и духу их не осталось». Из воспоминаний «Служба в Динабурге» генерал-лейтенанта Василия Алексеевича фон Роткирха (1819-1891): «В начале сороковых годов 5-я пехотная дивизия 2-го пехотного корпуса графа Крейца, квартировала в Литве, и полки ее поочередно занимали караулы в Динабурге. В 1842 году пришла эта очередь и на Галицкий егерский полк. Блаженное тогда было время в Динабурге! Комендантом был почтенный и высокоуважаемый всеми старик, инженер-генерал-лейтенант Густав Карлович Гельвиг. Это была разумная и светлая личность; но в нем была одна мания: он дал себе слово никогда ни на кого ни за что не сердиться и не выходить из себя, и с изумительною стойкостью выдерживал этот характер. Однажды, поздно вечером, зимою, зашел он на николаевскую гауптвахту, прямо в комнату караульного офицера и нашел его лежащим на диване, в халате и спокойно попивающим чай. Разумеется, офицер, при виде коменданта, вскочил и растерялся. «Извините, мой милый, - начал комендант, - что вас побеспокоил... Я понимаю, как это приятно в халате пить чай... Я сам это очень, очень люблю, только не в карауле... Извините меня, мой милый, но я пришел совсем не для того, чтобы помешать вам чай пить в халате... это так приятно... а чтобы попросить вас: прикажите убрать на мосту пьяного солдата; он, неразумный, там лежит и может замерзнуть. Прощайте, господин офицер! Извините...», с этим Гельвиг вышел за дверь, но вдруг оборотился назад: «Да, господин офицер, я забыл еще попросить вас: наденьте, мой милый, мундир ваш; а то, ежели, Боже сохрани, зайдет плац-майор и найдет вас в халате, то это может быть для вас совсем нехорошо». Растерявшийся офицер, конечно, поспешил одеться».