Диксон (John Dickson) Джон (1790-1880)

Диксон (John Dickson) Джон (1790-1880) – старший сержант (Sergeant Major) 2-го драгунского полка (2nd (Royal North British) Dragoons), известного как «Шотландские серые» (Scots Greys). Родился в 1790 года в Пейсли (Paisley, Renfrewshire, Scotland) в семье ткача, в 1807 году в возрасте 17 лет поступил на военную службу солдатом 2-го драгунского полка, служил под командой полковника Бальфура (Robert Balfour, 6th of Balbirnie) (1772-1837) в гарнизонах Шотландии и Ирландии (Ireland). 6 апреля 1815 года в чине капрала (corporal) выступил с полком в Бельгию (Belgium), 19 апреля прибыл в Остенде (Ostend), где 2-й драгунский совместно с 1-м драгунским (1st (Royals)Dragoons) и 6-м драгунским (6th (Inniskilling) Dragoons) полками образовали 2-ю бригаду (2nd (Union)Cavalry Brigade) генерала Понсонби (Sir William Ponsonby) (1772-1815) кавалерийского корпуса генерала Паджета (Henry William Paget, 1st Marquess of Anglesey) (1768-1854), под командой подполковника Гамильтона (James Inglis Hamilton) (1777-1815) сражался 16 июня 1815 года при Катр-Бра (Quatre-Bras) и 18 июня 1815 года при Ватерлоо (Waterloo), где 2-я бригада совместно с 1-й кавалерийской бригадой (1^st (Household) Cavalry Brigade) генерала Сомерсета (Lord Robert Edward Henry Somerset) (1776-1842) успешно атаковали левый фланг I-го армейского корпуса генерала Друэ д,Эрлона (Jean-Baptiste Drouet d,Erlon) (1765-1844), но были контратакованы и отброшены кирасирами IV-го кавалерийского корпуса генерала барона Мильо (Edouard-Jean-Baptiste Milhaud) (1766-1833) и шеволежёрами 1-й дивизии генерала Жакино (Charles-Claude Jaquinot) (1772-1848). В 1834 году вышел в отставку в чине старшего сержанта и поселился в Крейле (Crail, Fife, Scotland), где открыл трактир, подрабатывал инструктором по строевой подготовке в местном добровольческом кавалерийском полку (Yeomanry cavalry Regiment) и неизменно находился в центре внимания горожан во время ежегодных празднований «Дня Ватерлоо» (Waterloo Day), где охотно рассказывал желающим красочные истории об этой битве, которые в 1855 году были записаны историком Эдвардом Брюсом Лоу (Edward Bruce Low) и вошли в сборник «With Napoleon at Waterloo, and other unpublished documents of the Waterloo and Peninsular campaigns, also papers on Waterloo by the late Edward Bruce Low», опубликованный в 1911 году: «Внезапно я увидел, как генерал-квартирмейстер Ласи Эванс (Sir George Lacy Evans) (1787-1870) машет шляпой в воздухе, и тут же наш полковник Гамильтон крикнул: «А теперь, серые шотландцы, в атаку!» (Now then, Scots Greys, charge!) и, размахивая саблей поскакал вперед к живой изгороди, которую преодолел с большим изяществом. Наши ряды оживились, мы тоже взмахнули саблями и последовали за командиром, я вонзил шпоры в своего храброго старого Раттлера (Rattler) и мы помчались со скоростью ветра. Все мы были очень взволнованы и когда услышали в дыму игру волынок 92-го полка (92nd (Gordon Highlanders) Regiment of Foot) начали кричать: «Ура, Девяносто второй! Шотландия навсегда!» (Hurrah, Ninety-second! Scotland for ever!). Французы дрались как тигры, теперь я был в первых рядах, потому что многие из наших пали, земля была очень труднопроходимой, особенно там, где мы пересекали край вспаханного поля, так что лошади падали на колени, а мой храбрый Рэттлер уже совсем вымотался, но рвался вперед. В этот момент полковник Гамильтон с криком: «Атакуйте орудия!» (Charge the guns!) бросился вверх по холму к ужасной батарее, проделавшей такую ​​смертоносную работу среди горцев. Это был последний раз, когда мы видели нашего полковника, беднягу! Его тело было найдено без обеих рук, его карманы были опустошены. Наконец, мы оказались среди орудий и отомстили. Такая резня! Мы зарубили артиллеристов, перерезали сбрую лошадей и постромки зарядных ящиков. Я еще слышу, как француз кричит: «Дьявол!» (Diable!) когда я замахнулся на него и протяжное шипение сквозь зубы, когда моя сабля попала в цель. В тот день пятнадцать вражеских орудий больше не могли стрелять. Ездовые сидели на лошадях и громко плакали, пока мы шли среди них, Рэттлер вышел из себя, кусался и рвал всё, что попадалось ему на пути, как будто набравшись новых сил. Когда мы прошли сквозь вторую колонну пехоты, я потерял плюмаж своей своей медвежей шапки, сбитый выстрелом. Мимо нас в беспорядке двигалась французская пехота, направлявшаяся в тыл, кто-то крикнул мне, чтобы я спешился, потому что старый Рэттлер был тяжело ранен и я сделал это как раз вовремя, потому что в следующую секунду он тяжело упал. Я схватил лошадь французского офицера, вскочил ей на спину и поехал дальше, но вы можете себе представить мое изумление, когда внизу, на той самой равнине, которую мы пересекли, показались на полном скаку справа два полка кирасиров, а вдали слева полк улан. Я никогда не забуду это зрелище - кирасиры в своих сверкающих стальных доспехах и шлемах, верхом на сильных вороных лошадях мчались к нам, взрывая землю на своем пути, трубы выли дикими звуками среди грохота разрядов пуль и картечи. Вокруг меня слышился оглушительный лязг оружия, крики людей, ржание и стоны лошадей. Что нам оставалось делать? Позади мы увидели массы французской пехоты в высоких меховых шапках, а между нами и нашими линиями - кавалерию. Поскольку поблизости не было офицеров, мы не нашли ничего другого, кроме как идти прямо на них и довериться провидению. На хребте холма нас оставалось с полдюжины «Серых» и около дюжины драгун 1-го и 6-го полков, мы все закричали: «Вперед, ребята, это дорога домой!» (Come on, lads; that,s the road home!) и, пришпорив лошадей, бросились на улан. Но у нас не было шансов – столкновение было ужасным; кони вставали на дыбы, кусались и громко ржали, я видел, как некоторые из наших оставили сёдла и лавировали между лошадей , пытаясь отразить удары пик руками. Здесь я снова рухнул на землю, потому что улан прикончил мою лошадь, и я подумал, что мне конец. Наконец, нам удалось возвратиться за край вспаханного поля и тут я увидел зрелище, которое никогда не забуду. Там рядом со своим маленьким гнедым лежал храбрый старый Понсонби, генерал нашей бригады, оба мертвые. Его длинный, отороченный мехом плащ развевался ветром, и в его руке я заметил миниатюру с портретом дамы и его часы; за ним лежал мёртвый бригадный майор Рейнолдс (Thomas Reignolds). Мое сердце наполнилось печалью, но я не смел остановиться ни на минуту. И тут я заметил эскадрон английских драгун, направлявшийся прямо на нас и через минуту мы были в безопасности!». Умер в Нанхед-Лейн (Nunhead Lane, Surrey) 16 июля 1880 года в возрасте 90 лет, будучи последним ветераном-шотландцем, пережившим Ватерлоо. Награждён Медалью Ватерлоо (Waterloo Medal) и Армейской Медалью за выслугу лет и безукоризненное поведение (Army Long Service and Good Conduct medal). Портрет Диксона, исполненный неизвестным автором, а также его медали и сабля образца 1796 года выставлены в Национальном Военном музее Шотландии в Эдинбурге (National War Museum, Edinburgh Castle).

Charge of the Scots Greys at Waterloo, by Richard Caton Woodville (1856-1927)